Фото с воскресной встречи Владимира Путина и Барака Обамы на саммите Большой Двадцатки много говорит о фундаментальных изменениях в отношениях между Западом и Россией после терактов в Париже.
На фото видно, как американский президент с вниманием слушает российского переводчика. На его лице – легкое удивление, однако это удивление, видимо, позитивного характера. Напротив сидит Путин. Его выражение лица более сосредоточенное, конкретное. Видно, что это он вышел с инициативой, что-то предлагает. Это уже не два противника, как было на сентябрьском саммите ООН в Нью-Йорке. Это партнеры. Один хочет решить фундаментальную проблему, а второй – помочь в этом.
Ясное дело, что речь идет о Сирии. Исламское государство с такой силой ударило по Парижу, что борьба с ним стала для Франции и всего Запада приоритетным вопросом. Тем более, что исламисты уже много лет назад запустили конвейер беженцев в Европу.
Только в отличии от Америки после терактов 11 сентября никто в Европе не выполнит «грязную работу», приземляясь в Сирии. К этому не готовы и американцы. Этим должен заняться Владимир Путин. Именно поэтому из врага он превратился в партнера.
Однако Кремль не будет это делать бесплатно. Он ожидает двойной оплаты. С одной стороны, хочет изменения западной политики изоляции России и отмены санкций, введенных Европейским союзом.
С другой стороны, Москве нужна свобода действий, она хочет получить больше возможностей расправиться с Украиной.
В обоих случаях ответ Запада будет, скорее всего, положительным. Это цена меньше той, которую американцы заплатили в Ираке и Афганистане.
Это циничная игра и польская дипломатия должна ее принимать во внимание. Такие жесты в отношении Москвы как требование вернуть обломки (разбившегося под Смоленском – ред.) самолета, были хороши во время избирательной кампании. Сейчас они еще больше ограничивают влияние, которое наша страна может оказывать на политику Брюсселя и Вашингтона в отношениях с Москвой. Наши партнеры пытаются договориться с Кремлем и Польша этого не изменит. В крайнем случает останется без ничего.
ek