10 апреля - годовщина Катынского преступления. В Польше к этой дате относятся с особыми эмоциями и чувствами. По трагическому стечению обстоятельств, 10 апреля – это также годовщина Смоленской катастрофы самолета ТУ-154, в которой погибло 96 человек, в том числе президент Польши Лех Качиньский.
За несколько дней до памятной даты одна из крупнейших коммерческих радиостанций Польши RMF FM сделала заявление, что располагает новыми, до сих пор не обнародованными сведениями экспертов военной прокуратуры относительно записей с черных ящиков. Было представлено на треть больше слов, чем ранее. А именно, что командующий ВВС Польши до конца находился в кабине Туполева, а экипаж постоянно беспокоили третьи лица.
Вывод, который у многих напрашивается после такого заявления, – Смоленскую катастрофу необходимо расследовать заново.
Свой комментарий произошедшему в эфире «Польского радио» дал министр канцелярии премьера Польши Михал Каминский.
Михал Каминский: На первый взгляд, учитывая отсутствие возможности проверить эти, так скажем, данные, то действительно все это ведет к тому, что историю того, что произошло в последние минуты этого трагического полета 10 апреля 2010 года, необходимо будет переписать с начала. Потому что довод, к которому я сам относился очень скептически, - о том, что на пилотов оказывалось сильное давление, чтобы они все-таки начали посадку в плохих условиях, становится вероятнее, чем это было до сих пор. Трудно полемизировать с фактами. Думаю, что сторонники теории о теракте сейчас начнут говорить о том, что это фальсификация и так далее, потому что уже многое на эту тему говорилось. Однако, если подойти к делу с холодным разумом, сохраняя осторожность и деликатность, необходимо к этим новым сведениям очень хорошо присмотреться.
Согласно новым записям, в кабине пилотов постоянно находились третьи лица, повторялись просьбы к ним быть тише. Командующий ВВС Польши ожидал от экипажа самолета каких-то предложений, а на высоте 300 метров говорил пилоту «поместишься, смело». Появляется также алкогольный контекст.
Недавно состоялась пресс-конференция военных прокуроров, которые представили состояние расследования и, среди прочего, выдвинули обвинения российским диспетчерам. На сегодняшний день отчет представила МАК, есть также отчет комиссии Миллера, есть отчет действий парламентской группы Мацеревича, и тут такая информация. Если новые эксперты теперь располагают технологиями, позволяющими считать больше информации, а предыдущие этой технологией не воспользовались, то как такое возможно при расследовании настолько серьезной катастрофы?
Михал Каминский: Я не представляю, что в сложившихся условиях может дойти до фальсификации, что кто-то дописал или придумал появившиеся слова записи, которые, еще раз подчеркну, бросают новый свет на расследование. Но, безусловно, возникает большой вопрос, который необходимо задать соответствующим инстанциям, почему эта информация не была обнародована раньше. У нас есть пример другой трагедии, которая недавно произошла во французских Альпах. Там действия необходимых служб, несмотря на сложные условия, были несравнимо быстрее, чем в случае Смоленской катастрофы, которая имеет не только человеческое измерение, но и, так скажем, государственное, политическое. Эта трагедия повлияла и еще будет влиять на политическую сцену в Польше.
В сложившейся ситуации возникает вопрос доверия к польским экспертам, вопрос, кто в Польше является экспертами? Кому верить – тем, которые высказывались раньше или тем, кто сейчас?
Михал Каминский: Если мы имеем дело с расшифровкой цифровой записи, то я предполагаю, что при сегодняшнем уровне развития науки очень легко раскрыть манипуляции, если они есть. Но необходимо помнить, что с самого начала говорилось о том, что часть записей черных ящиков не удалось расшифровать. Никто не говорил, что это полная расшифровка. Сегодня появилось на треть слов больше. Но что меня удивляет, появившиеся сведения имеют однозначное измерение: они показывают, что на борту пили алкоголь, что на пилотов оказывалось давление, что пилоты многократно успокаивали людей, находившихся в кабине, а не должны были там находиться. Известно, что этого не позволяют польские правила и законы. Хотя все это, на мой взгляд, это не меняет критическую оценку работы российских диспетчеров, которые направляли самолет. Для меня вещью совершенно неоспоримой является факт, что они должны были запретить посадку.
Сейчас стоит ожидать заявлений и комментариев со стороны польской Государственной комиссии по расследованию авиакатастроф, со стороны парламентской группы Антони Мацеревича и, например, Смоленской группы при Канцелярии премьера Польши.
Михал Каминский: Думаю, Мацеревич скажет, что это позор… за несколько дней до годовщины катастрофы, что это вброс, манипуляция, неправда. Будет стараться заглушить факты, неудобные для его тезиса о теракте. Но если от Мацеревича я не жду ничего нового, то вот от главы Смоленской группы при Канцелярии премьера Мацея Лясека мы вправе ожидать конкретного объяснения таких серьезных расхождений. Потому что можно не расшифровать менее значимые нюансы, но эта информация касается вещей, которые серьезно меняют контекст ситуации – что пили пиво, что оказывалось давление на пилотов, что были люди в кабине. Для меня существенно, что именно эти фрагменты не были ранее расшифрованы. Я надеюсь, что мы имеем дело с правдой. Хотя, конечно, раскрытие этой правды провоцирует вопросы как о Смоленской катастрофе, так и о том, как проходило расследование.
О новых обстоятельствах расследования Смоленской катастрофы в эфире «Польского радио» говорил министр канцелярии премьера Польши Михал Каминский.
PR1/EC