В пятницу, 26 августа, Варшаву с визитом посетила канцлер Германии Ангела Меркель, которая была специальным гостем на встрече Вышеградской группы в польской столице. Немецкий канцлер встретилась с главами правительств стран Вышеградской группы. Комментаторы утверждали, что одной из тем обсуждений был миграционный кризис в Европе. Немецкий канцлер якобы пыталась убедить Вышеградскую группу принять позицию Германии в миграционном вопросе. Уже через несколько дней в своем интервью Меркель раскритиковала те страны, которые выступают против политики миграционных квот и не хотят принимать мусульманских беженцев.
Позицию Польши в этом вопросе, а также предложения польской стороны по решению миграционного кризиса в эфире «Польского радио» представил вице-министр иностранных дел Конрад Шиманский.
Замглавы польской дипломатии отметил, что Европа далека от достижения компромисса в одном из ключевых вопросов в Евросоюзе, коим является миграционный кризис.
Конрад Шиманский: «ЕС как структура не может ответить на этот вопрос, поскольку это дело каждой из стран-членов, которые несут ответственность и за защиту границ, и за собственную политику по отношению к беженцам. Но мы пришли к согласию, что Евросоюз может сыграть в этом процессе какую-то роль. Позиция Польши в этом вопросе ясна и конструктивна. Во-первых, мы считаем, что механизм переселения и централизованного управления миграционными процессами в ЕС неприемлемы, потому что для нас важно сохранить право каждого государства вести собственную миграционную политику. Во-вторых, такой механизм не может быть эффективным, потому что волна беженцев настолько масштабна, что даже если бы все страны-члены ЕС приняли предложенный механизм и исполняли все его предписания, у нас бы не вышло расселить всех прибывших в Европу».
Конрад Шиманский подчеркнул, что Евросоюзу нужен компромисс и общий путь по решению миграционного кризиса.
КШ: «Мы обращали внимание на то, что компромисс в миграционном вопросе может заключаться в том, что мы общими силами защищаем внешние границы Европейского союза, что все страны ЕС принимают участие в реализации проектов развития и программах помощи третьим странам и транзитным государствам, через которые мигранты направляются в Европу, а также странам происхождения мигрантов. Цель всех этих действий – затормозить процесс и влиять на причины проблемы, а не пытаться кое-как справляться с последствиями. Тем более, что результаты такой деятельности не выгодны для самой Европы, в том числе и для Германии».
Замминистра иностранных дел прокомментировал также контраргумент, который использует канцлер Германии Ангела Меркель, о том, что в южные страны Европейского союза прибывают десятки и сотни тысяч беженцев, а такие страны как Польша, Чехия и Венгрия, вместо того, чтобы проявить солидарность и общими усилиями разрешить сложившуюся ситуацию, руководствуются лишь своим эгоизмом.
КШ: «Эти страны руководствуются убеждением, что нельзя проводить миграционную политику вопреки общественному мнению. Эти страны убеждены, что такие механизмы не способны эффективно помочь миллионам беженцев. Я считаю, что предложенный механизм лишь вредит Евросоюзу. Ведь уже сейчас это порождает протесты и беспокойство значительной части общества. И речь даже не о Польше или Венгрии, поскольку нам удается контролировать миграционные процессы. Граждане Германии и Нидерландов могут чувствовать себя менее безопасно, поскольку мы видим, что ЕС не может контролировать эти процессы».
По мнению Конрада Шиманского, общая ответственность за решение миграционного кризиса должна быть, но стоит пересмотреть подход к ее пониманию.
КШ: «Мы понимаем все опасения и считаем, что надо трезво подойти к понятию общей ответственности за миграционный кризис. Мы не говорим, что это чужая проблема, мы хотим участвовать в ее решении. Мы уже доказали это во время переговоров и принятия соглашения с Турцией. Но мы ясно говорим, что существуют границы общей ответственности. В официальной риторике Евросоюза обращается внимание на моральную ответственность. Мы знаем, что мы несем ответственность за людей, которые в этом нуждаются, но это не означает, что мы должны автоматически принимать те решения, которые диктует Брюссель или Берлин».
PR3/so