Всё сложнее представляется будущее Великобритании. Запланированное на 11 декабря голосование по утверждению соглашения о выходе Великобритании из Европейского союза было отменено решением премьера Терезы Мэй. Она до сих пор не получила поддержку большинства в Палате общин. Часть депутатов партии Терезы Мэй также не согласна с содержанием этого документа.
Глава Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер сказал, что «британцы не сформулировали четко своих ожиданий, поэтому дискуссия с ними весьма туманна». Это высказывание стало поводом для напряжения, возникшего между Юнкером и Мэй. Может быть, действительно, дискуссия сейчас блуждает в тумане, поскольку ЕС считает, что вопрос «брексита» уже решен, закрыт, и не за чем к нему возвращаться? С таким вопросом Польское Радио обратилось к политологу Камилю Зайочковскому из Варшавского университета.
Камиль Зайочковский: к сожалению, такой подход, который представил председатель Европейской комиссии не служит достижению окончательного согласия, я бы сказал, не помогает ни одной, ни другой стороне. Понимание того, что проблема «брексита» не решена окончательно, существует. Однако, как мне кажется, опредленная часть политического класса Европы не считает, что для решения проблемы надо сделать еще что-то «сверх». Выход Великобритании из ЕС - это беспрецедентное событие, первый случай в истории. Никогда ранее не было таких переговоров, прокладывается первая тропинка, а это значит, что должно быть какое-то специальное предложение.
- Саммит Евросоюза показал, что сообщество к этой ситуации тоже подходит «туманно». Было установлено, что, течение ближайших дней продолжится обсуждение гарантий, касающиХся соглашения о выходе Великобритании из ЕС. То есть, сказано, что еще есть время и можно поговорить. Но затем председатель Европейского совета Дональд Туск сказал, что надо исключить любую попытку возобновить переговоры по поводу утвержденного соглашения о «брексите». Как это понимать?
Камиль Зайочковский: Три недели назад Европейский союз принял два документа - международный договор, который и должен быть ратифицирован Палатой общин, а позже Европейским союзом. Сейчас действительно мало реальным представляются изменения в этом договоре. А второй документ - и мало кто обращает на это внимание - это политическая декларация. Думаю, что премьер Тереза Мэй ехала в Брюссель с надеждой, что встретится там с большей доброжелательностью, отзывчивостью и гибкостью. Если бы мы с точки зрения учрежденческой, но также юридической и функциональной посмотрели на происходящее, то Европейский союз старательно выполняет всё от А до Я. Но в этом и слабость Европейского союза, который в очередной раз доказал, что он не является гибкой структурой, не умеет приспосабливаться к очередным неожиданным событиям и ситуациям. А «брексит» и то, что произошло в Палате общин является ситуациями неожиданными.
- Но ведь обе стороны, наверное, понимают, что играя друг с другом таким жестким образом, можно докатиться до катастрофы? Может ли быть так, что в последнюю минуту ЕС, британский парламент и Тереза Мэй всё-таки договорятся?
Камиль Зайочковский: Сейчас трудно себе представить, чтобы Терезе Мэй удалось в Палате общин получить большинство голосов для принятия договора с ЕС. Предполагаю, что Тереза Мэй и ЕС рассчитывают на то, что, действительно, в последний момент успеют подписать так называемое «частичное или секторное» соглашение. Об этом уже неофициально говорится. Но на мой взгляд, это очень рискованная игра, причем таких «частичных», «секторных» соглашений должно быть сотни и даже тысячи, чтобы удалось удовлетворить все стороны.
- «Брексит» - не единственная важная тема прошедшего саммита ЕС. Стоит вспомнить, что этому саммиту сопутствовал меньший, но в более широком составе саммит Еврогруппы (состоящая из министров финансов стран зоны евро). Есть важные постановления, поскольку Европейский совет дал Еврогруппе полномочия на разработку бюджета зоны евро. Но одновременно было принято решение, что бюджет зоны евро должен стать частью бюджета Евросоюза на 2021-2027 годы. Что это означает? Это сценарий больше Германии или Франции?
Камиль Зайочковский: То, о чем Вы сказали, имеет очень большое значение для таких государств, как Польша, для государств, которые не входят в зону евро. Во-первых, так называемый бюджет зоны евро (это неофициальное название), должен быть частью общего бюджета. И это успех Германии, но также Польши и других стран вне зоны евро. Во-вторых, состоялась дискуссия в кругу 27 государств. И так будет дальше. Даже если создастся так называемый бюджет зоны евро, то он будет в рамках целого евросоюзного бюджета, а это означает, что 27 государств будут принимать участие в его обсуждении. То есть, Польша будет иметь влияние на его формирование. И в-третьих, надо сказать еще об одной концепции Германии, которая более благоприятна для Польши. Дело в том, что бюджет зоны евро в видении президента Франции Эммануэля Макрона должен был быть очень большим, огромным, при этом независимым. А саммит решил, что бюджет зоны евро будет ограничен, скорее, до аспектов инвестиций, роста конкурентоспособности отдельных экономик. При этом он не будет представлять собой такой опасности, как если бы он являлся отдельным бюджетом.
- И что еще важно - в выводах о саммите говорится, что отдельный бюджет не заменит традиционных экономических политик, тем более, такой значимой для нас политики сплоченности.
Камиль Зайочковский: Именно так. И это, я бы сказал, жест в сторону и Польши, и других стран Центральной и Восточной Европы, так как этот бюджет не вызовет определенных финансовых перестановок.
- И это хорошее известие. Поскольку что касается «брексита», то, по всей видимости, придется дискутировать на его тему еще достаточно долго.
PR1/iza