70 лет назад солдаты Красной Армии освободили нацистский концлагерь Аушвиц-Биркенау. Нынешний юбилей имеет особенное значение, говорит Петр Кадлчик, сын враче-педиатра Йоанны Холевицкой-Кадлчик, пережившей Холокост, член совета Фонда Аушвиц-Биркенау.
Этот юбилей исключительно важен, другого такого уже не будет. Нужно честно признать, что мы отмечаем последнюю круглую дату, когда можно услышать голоса живых бывших узников концлагерей.
На памятном мероприятии, посвященном 70-летию освобождения Аушвиц-Биркенау, которое прошло в Освенциме на территории бывшего концлагеря, а ныне – музея, присутствовало около 300 бывших узников. От их имени выступили Халина Биренбаум, Казимеж Альбин и Роман Кент:
Побои, изощренные пытки, смертельные наказания на каждом шагу, ни за что. Мы здесь находились только для того, чтобы умереть, втоптанными в грязь, вымазанными экскрементами и кровью от издевательств.
Охранники хлыстали нас плеткой, которая впивалась в наши тела. На их лицах было удовольствие, когда они издевались над невинными мужчинами, женщинами и детьми. Этот ужас невозможно описать, все это живет в моей памяти.
Судьба мне сделала подарок: сегодня я могу стоять у памятника жертвам фашизма в Биркенау, чтобы почтить память тех, кто не выжил, тех, кто ушел в мир иной… Давайте почтим их память минутой молчания...
Казимеж Пеховский, которому 95 лет, помнит свой лагерный номер – 918:
Аушвиц был огромный, в него входили несколько лагерей: центральный, женский, цыганский и лагерь советских солдат. Находясь в этом молохе, каждый мечтал только о том, чтобы отсюда сбежать, спасти свою жизнь. Но это было практически невозможно. Но все думали только об одном, как вырваться из этого ада.
Казимежу Пеховскому это удалось. Он попал в Аушвиц с первым конвоем в июне 40-го. Через два года его друг Евгениуш Бендера, тоже узник лагеря, убедил его, что нужно бежать:
Он пришел ко мне и говорит, что меня выбрали для ликвидации. Я ему говорю: «Генэк, из центрального лагеря никогда не было побегов и не будет, потому что побег отсюда просто невозможен. Но потом я подумал: я должен сыграть ва-банк, поставить все на кон, ради жизни.
В июне 42-го трое узников Аушвиц сбежали из центрального лагеря, переодетые в форму солдат СС. Будучи в лагере, Казимеж Пеховский стал свидетелем случая, когда францисканский монах Максимилиан Кольбе (ныне святой) отдал жизнь за одного из узников. Фашистский офицер перед выстроенными узниками зачитывал фамилии тех, кто должен отправится в газовую камеру и тут раздался крик, вспоминает Казимеж Пеховский:
Это был страшный, душераздирающий крик: «О Боже, мои дети!» И тут отец Кольбе, который всегда ходил сгорбившись, со опущенной головой, вышел из строя и, выпрямившись, уверенным шагом направился к офицеру, остановился и сказал: «Я хочу пойти вместо того, у которого дети». Сначала – минута замешательства… А потом офицер говорит: «Если хочет, то пусть идет».
Юзеф Пашиньский в нацистском лагере пробыл пять лет и два месяца.
Несколько раз я находился на краю жизни и смерти. Как остался в живых? На этот вопрос только один ответ: «глик» по-немецки, счастье… счастье.
За колючей проволокой ему приходилось выполнять разную работу, в том числе стричь коменданта лагеря Хесса:
За мной пришел унтер-офицер: «тот, крайний, за мной!». Мои товарищи были парикмахерами, хорошо меня постригли. Я испугался, весь дрожал от страха. Но что делать? Под дулом автомата иду. Меня встретила жена Хесса и отвела меня к мужу. Я видел, как Арно его стриг, поэтому повторил то же самое. Это не была какая-то там большая философия. Ну, вот так… стриг Хесса.
После освобождения Красной Армией Аушвиц-Биркенау, многие жители близ лежащих местностей забирали к себе истощенных в лагере детей, потерявших родителей. Лидию Максимович из белорусского Минска удочерила супружеская пара из Освенцима:
Я была в шоке, когда увидела обыкновенную жилую комнату и кровать с постелью, ванную, наполненную водой для купания. Я сначала испугалась, что это какие-то новые опыты, задавала вопросы: не будет ли здесь крыс, собак, не придёт ли за мной доктор Менгеле. Известно, кем был доктор Менгеле… Он ставил псевдомедицинские опыты на женщинах и детях, особенно на близнецах. Все его называли – и мы дети об этом знали – «ангелом смерти».
Аушвиц-Биркенау – место гибели огромного числа людей и невообразимых человеческих страданий, и когда сюда попадает современный человек, то понимает, насколько мелкими и мало значимыми являются его проблемы по сравнению с ужасами, которые пришлось пережить узникам концлагеря:
Я посещаю это место очень часто… Человек, кончено же, пытается понять, что здесь произошло… Но недавно я осознал, что когда я скажу себе, что я понял Аушвиц, то это будет означать, что я потерял что-то человеческое…
Аушвиц-Биркенау – это место, посетив которое или узнав о котором, все повторяют: такое никогда не должно повториться, такого люди никогда не должны допустить.
IAR/PR24/Kira