6 июня в Праге состоялась международная конференция, посвященная важным проблемам Европейского союза. В свою очередь, 8 июня состоится встреча премьер-министров стран Вышеградской группы. Как обычно, накануне встречи актуальным становится вопрос о роли Польши в союзе стран Центральной Европы и о значении Вышеградской группы в ЕС. В эфире Польского радио на вопросы, касающиеся этого регионального объединения, ответил Александр Губрынович из Института политических исследований Польской академии наук.
Вышеградская группа - это важный инструмент польской политики?
И да, и нет. Я всегда защищаю такую мысль, что это важная часть нашей внешней политики, но мы не можем к ней относиться как к панацее от всех проблем, с которыми сталкивается внешняя политика Польши. Таким образом необходимо рассматривать значение Вышеградской группы. Без нее точно было бы хуже, а поскольку такая группа есть - отлично, давайте встречаться и разговаривать о вопросах, которые объединяют наши страны. Но нельзя ожидать, что Вышеградская группа заменит отношения с главными игроками Европейского союза.
А заметен ли голос Вышеградской группы в ЕС?
Если речь идет о Германии, то она негативно относится к голосу Вышеградской группы, потому что группа имеет иное мнение по вопросам важным для Германии - например, по вопросу миграционного кризиса. Очевидно, что Вышеградская группа предлагает совсем иное решение этой проблемы, чем Берлин. Но следует осознавать, что внутри группы также существуют разные интересы разных стран. И здесь, нечего скрывать, самой крупной проблемой является восприятие России. В случае Польши отношение к российскому фактору является решительно отрицательным, а вот в случае Венгрии, Словакии, Чехии это выглядит иначе. Россия - это не один из пунктов в мозаике, с которым раз можно согласиться, а затем - нет. И это, несомненно, тот фактор, который в большой степени заблокировал более тесные отношения между этими странами.
А если речь не идет о российском факторе, то что объединяет Вышеградскую группу? Временные интересы?
Создается впечатление, что это политиканство, политика текущих интересов. Если что-то от этого сотрудничества можно выиграть - то почему бы и нет. Если можно получить конкретные деньги - то можно и посотрудничать. С точки зрения Польши, это взаимодействие было трудным потому, что Польша - большая страна и она должна сражаться за большие средства, чтобы решать свои внутренние проблемы. В случае Венгрии и Чехии часто было так, что эти страны обещали какую-то помощь в переговорах с ЕС, потом ЕС давал им небольшие, но вполне достаточные для них деньги, и эти страны выходили из союзнической группы. Польша оказывалась одна. Таков опыт последних 20 лет. Будет ли сейчас по-другому? Честно говоря, я не вижу для этого причин.
Страны Вышеградской группы в последнее время объединял подход к миграционному кризису. Словакия с 1 июля будет председательствовать в ЕС, но уже анонсировала, что не будет блокировать работу по реформе европейской миграционной политики. Премьер-министр Словакии заявил, что хочет быть, прежде всего, посредником.
Прекрасно известно, что если маленькая страна, в смысле с маленьким потенциалом, становится у руля в Евросоюзе, она остается под гигантским давлением крупных игроков. Высказывание словацкого премьер-министра можно рассматривать таким образом. Если Европейская комиссия, или же, прямо говоря, Германия, что-то предложит, то мы это рассмотрим, может быть, что-то изменим. Но если Берлин на нас надавит, то мы пойдем по пути, который указала нам Ангела Меркель. Миграционный кризис в последнее время идет в направлении некоторого урегулирования. Заметно, что, несмотря на ужасный скандал между Германией и Турцией после принятия резолюции о резне армян 1915 года, обе стороны пытаются охладить ситуацию и изежать крупного конфликта. Эрдогану нужны обещанные ЕС миллиарды евро. Нельзя отказываться от денег, которые можно получить практически ни за что. А в этой ситуации Германия показывает, что она снова в состоянии решить миграционный кризис, и политическая позиция этой страны снова растет.
8 июня, в свою очередь, Польша становится председателем Вышеградской группы. Что это дает Польше? Будет ли она управлять дискуссией?
В некоторой степени. Но нужно помнить, что это просто процедура, председательство в группе не дает Польше никаких прав по управлению другими странами. Польша может повлиять на то, что будет обсуждать группой, но окончательный голос принадлежит всем ее членам. Если мы найдем ключ, с помощью которого получится обратить внимание других стран на польские интересы, то отлично. Но последние 25 лет показывают, что нам это не очень хорошо удавалось.
Но в течение этих 25 лет многократно повторялось, что Польша хотела бы стать лидером в этом регионе. Почему не получается?
Во-первых, есть те, кто выступает против такого положения дел. Сильная Польша на юге - это более серьезные проблемы для Берлина, но, прежде всего, для Москвы. С другой стороны, у стран Вышеградской группы никогда не было уверенности, что они будут довольны, если Польша будет лидером в регионе. Они даже опасались, что Польша начнет конфликтовать с Евросоюзом, а это не в чешских, например, интересах. Как раз чехи долгое время вообще скептически относились к региональному сотрудничеству, считая, что зачем объединяться с бедными странами, когда в Чехии высокий уровень жизни. И сегодня ситуация выглядит подобно. Даже по вопросу миграционного кризиса Чехия занимает иную позиция, нежели, например, Венгрия.
pr2/mm