В 1937-38 годах дошло до первого проявления геноцида в отношении польского народа со стороны Советского Союза. В рамках так называемой «польской операции» НКВД были убиты более 100 тысяч поляков, проживавших на советской территории. В 80-ю годовщину этой трагедии в Институте национальной памяти в Варшаве состоялась презентация альбома на польском языке под названием «Погибли, потому что были поляками» авторства историка, профессора Николая Иванова. Этот богато иллюстрированный научный труд открывает широкому кругу читателей кулисы и ход еще одного, до сих пор малоизвестного в Польше, преступления сталинского режима. Поляков как неблагонадежных арестовывали, а затем убивали, как правило, выстрелом в затылок. Всё это происходило по распоряжению Сталина, а тем, кто непосредственно издал приказ о начале «польской операции» от 11 августа 1937 года был Народный комиссар внутренних дел Николай Ежов.
Директор Института национальной памяти Ярослав Шарек, который вел встречу с автором альбома «Погибли, потому что были поляками», отметил, что профессор Николай Иванов 20 лет жизни посвятил тому, чтобы поляки узнали об этом преступлении. Стоит отметить, что Николай Иванов известен как бывший советский диссидент, инициатор воззвания группы «Молодые социалисты» к I съезду польского профсоюза «Солидарность», председатель общества «За вашу и нашу свободу». После переезда в Польшу Николай Иванов ведет научную деятельность в Опольском университете, являясь одним из крупнейших специалистов по истории поляков в СССР.
Проф. Николай Иванов и директор Института национальной памяти (ИНП) Ярослав Шарек на презентации альбома "Погибли, потому что были поляками" в образовательном центре ИНП "Остановка История" в Варшаве.
Ирина Завиша побывала на презентации альбома «Погибли, потому что были поляками» и побеседовала с профессором Николаем Ивановым.
Ирина Завиша: Господин профессор, в начале встречи Вы сказали, что Вы – оптимист, потому что, наконец-то труд Вашей жизни увенчался в Польше успехом, и польская общественность узнала об этом «белом пятне» польской истории. Конечно, все знают о Катыни, конечно, известно о 1939 годе. А тут – огромная цифра, говорящая о погибших, невероятный масштаб акции «польской», которая абсолютно правильно названа историками «антипольской»… Но вот есть ли какой-либо шанс шире представить эту операцию в России?
Николай Иванов: Знаете, пока здесь (в Польше - прим. Ред) не началась кампания воскрешения памяти об операции польской, у меня складывалось такое впечатление, что в сегодняшней России как-то даже больше знают об операции польской, чем здесь, в Польше. Наверно потому, что там было множество разных операций, и потому, что историей сталинизма в сегодняшней России занимаются сотни историков. Кроме того, до сегодняшнего дня в Польше не было такой группы историков, которые бы занимались изучением польской операции. А в московском «Мемориале» под руководством Александра Гурьянова такая группа существует. Там человек восемь. В основном поляки, которые проживают в Москве. И они собирают имена тех людей, которые погибли во время польской операции. Кроме того, то, что мы знаем об операции польской, это не польская заслуга, это российская заслуга. Я тут, в Польше начал этим заниматься, но о том, что это была именно операция польская, я сам лично узнал от Никиты Петрова, который работает в «Мемориале». Поляки ценят Никиту Петрова… Складывалось такое впечатление, что до сегодняшнего дня в России делалось не меньше по поводу того, чтобы память об операции польской была.
ИЗ: В таком случае, почему в российском обществе столько возмущения процессом декоммунизации в Польше?
НИ: Вот мы говорили про Никиту Петрова, про Гурьянова, еще про некоторых людей, которые знают (польскую историю – прим. Ред.). Но это же капля в море. Это не народ. Это скромные интеллигенты, которые об этом говорят. Народ, конечно, не знает об операции польской ничего. А то, что происходит в России сегодня, мне кажется, тоже от незнания того, что никто в Польше не собирается трогать могилы советских воинов. Наоборот — могилы в Польше в прекрасном состоянии. Хотят перенести в другие места не могилы советских воинов, а знаки советской оккупации. Ну как объяснить простому русскому человеку, что для простого поляка приход Красной армии - это была новая оккупация? Поляки не хотели жить при коммунизме. Тут нужна была серьезная деятельность КГБ, поддержка армии, чтобы польские коммунисты могли 44 года править в этой стране. Польша — это католический народ. Партия коммунистическая никогда тут не имела поддержки большинства народа. Даже сам Сталин это когда-то сказал, что коммунизм Польше подходит «как корове седло». Это слова Сталина. Но, как настоящий коммунист, он понимал, что ему нужна Польша советская. У Сталина не было выхода. Ему нужна была Польша-сателит. Ему не нужна была Польша, в которой могут когда-то вспомнить о том, что произошло в Катыни. А наверняка бы вспомнили. А польские коммунисты не вспомнили. И хотя никто из этих польских коммунистов не верил в то, что это немцы убивали в Катыни, но они все эти 40 лет спокойно поддерживали советскую версию того, что произошло в Катыни.
ИЗ: Вернемся к польской, то есть, антипольской операции. Как это всё началось?
НИ: Для всех народов бывшего Советского Союза 1937 год – это трагический год. Но для поляков в особенности. Поляки в годы большого террора пострадали куда больше, чем любая другая национальность бывшего Советского Союза. Для поляка пережить 1937 год было куда сложнее, чем русскому, чем украинцу, чем белорусу. Это было связано с тем, что Иосиф Сталин собирался с Польшей воевать. Не было у него границы с Германией или там с Англией, с Америкой, а Польша тут, под боком. И Польша в советской пропаганде была главным «псом империализма», который рано или поздно собирается напасть на Советский Союз. Значить, надо очистить приграничную полосу. Поляки-то живут где? На самой границе. А тут еще энкаведисты ему сообщают, что очень многие поляки лояльны по отношению к Польше, ходят в костел и т. д. Сталин был человек практический. Он понимал, что пришло время пустить кровь собственному народу. Пришло время запугать собственный народ. Пришло время мобилизовать, приготовить его к войне. Нужен был террор. Тем более, убили его лучшего друга — Кирова. Трудно сказать, он сам убил или убили действительно Кирова. ТО есть, в какой-то степени террор ему был нужен.
Страницы альбома "Погибли, потому что были поляками".
ИЗ: На презентации альбома было правильное и интересное замечание из зала, что во время этой «польской операции» пострадали только люди заметные, но самые обыкновенные, в том числе колхозники с начальным образованием. Люди, которые никакого отношения не имели к военной деятельности. Каким же образом оправдывали их арест? Что им предъявляли?
НИ: Никто ни перед кем не оправдывался. Просто все было решено в Кремле. Иосиф Виссарионович решил, что надо пустить полякам большую кровь, Ежов подготовил документ, в котором расписал, кого он собирается арестовывать, сколько он собирается арестовывать. Все цифры, которые подготовил, он направлял Сталину. Ну, жило в СССР полтора миллиона поляков. Ну, известно, что, может быть, какая-то часть из них не очень лояльна по отношению к советской власти. А если начнется война? То есть, у Сталина был страх. Тем более, он боялся Троцкого, он убивал своих самых близких людей. А поляки, которые наверняка могут быть не лояльны в случае войны? Естественно их нужно убивать. Поэтому просто майор НКВД в каком-нибудь Бобруйске или в Минске получал разнарядку найти 1200 поляков-шпионов. И он берет телефонную книжку или книгу записи актов гражданского состояния и ищет польские фамилии. Ему нужно сообщить в Москву, что он нашел эти 1200. Если он не найдет эти 1200 шпионов польских, то тогда его просто могут расстрелять. Он спасал свою голову. Так это и происходило.
ИЗ: Как Вы собирали документы, как эта книга, этот альбом готовился?
НИ: Все лежало как бы на поверхности. Там нет никаких секретных документов, там все то, что в открытых архивах. Так что никакого чуда здесь нет. Это нормальная научная работа.
Фото: radiopolsha.pl/И.Завиша