В связи со столетием возобновления польской независимости Польши в стране проходит ряд мероприятий, призванных осветить с разных перспектив это эпохальное для поляков событие. Одним из таких мероприятий стала конференция «Наследие Второй Речи Посполитой», которую организовал в Варшаве Институт истории Польши с Министерством культуры и национального наследия. Конференция, собравшая одних из лучших польских ученых, была посвящена: политике, экономике, культуре и истории.
В нашем эфире уже были представлены фрагменты доклада профессора Войцеха Рошковского о достижениях польской экономики межвоенного периода. Сегодня же мы представляем Вашему вниманию выступления еще одного участника этой конференции, профессора Анджея Новака из Ягеллонского университета на тему «Место Второй Речи Посполитой в истории Польши».
Профессор Новак отмечает, что над оценкой Второй Речи Посполитой тяготит поражение в сентябре 1939 года, когда Польша пала и была разделена между двумя тоталитарными соседями – гитлеровской Германией и сталинским Советским Союзом. Оценка сентября во многом зависит от временной перспективы:
Наиболее ярким примером этих изменений могут служить комментарии и замечания, касающиеся смысла или бессмысленности Второй Речи Посполитой, ее значения или его отсутствия в истории Польши, с перспективы ее катастрофы, с перспективы сентября 1939 года. Надо осознавать, что тогда также давались оценки межвоенной Польши и как правило это, были очень критические оценки, сделанные по горячим следам. Речь идет не только о людях, которые, так сказать «болели» за II-ю РП и не содействовали ей, когда она существовала. Имею ввиду коммунистов, которые радовались, что Красная Армия вошла в Польшу 17 сентября 39-го года с «освобождением». Я имею прежде всего в виду людей, глубоко отождествляющихся со Второй Речью Посполитой, но перед глазами которых произошла внезапная катастрофа и с очень короткой временной перспективы иногда звучали суровые и острые оценки.
Профессор Новак привел несколько примеров оценок межвоенной Польши на фоне катастрофы 1939 года:
Цитата тз письма, написанного 2 ноября 1939 года «Польша – я вижу ее, так, как ты ее видишь, но я ее не видел до сих пор во всей правде. Я не мог почувствовать атмосферы идей, которая могла бы достойно охватить народ Словацкого, Мицкевича, Норвида и Выспянского. Я думаю, что наше освобождение должно быть Христовыми вратами. Я думаю об «афинской Польше», но которая всей величием христианства более совершенна, нежели Афины. Именно о такой Польше мыслили поэты-пророки вавилонской неволи. Народ пал, как Израиль, так, как не познал мессианского идеала, своего идеала, который уже был поднят как пару, но который не был воплощен». И дополнение цитаты, этого же автора: «Итак, Польша, рассматривая, послевоенную [с нашей перспективы межвоенную] поэзию, надо сказать, по большому счету, была забавой, временами только формой и редко, когда дышала духом народа, а если уж и дышала каким-либо духом, то духом «Красного знамени» и малосущественным гуманизмом Интернационала. С польскостью она не имела ничего общего, кроме языка». Это крайне суровая оценка литературы межвоенной Польши, которая для нас является шокирующей. Ее автор Кароль Войтыла, в то время 19 летний юноша, охваченный мессианскими идеалами, которые он черпал непосредственно из романтической поэзии, и это он дал оценку межвоенной Польши с перспективы ее краха.
Однако, историк отмечает, что отношение Кароля Войтылы к Польше его юности кардинально поменялось с перспективы его жизненного опыта и с высоты исторического момента. Анджей Новак навел пример визита и молебна, который провелПапа Иоанн Павел II в Радзимине в 1997 году во время празднования 97 летия Варшавской битвы 1920 года:
Он как бы напомнил всем нам - те кто помнят то паломничество Иоанна Павла, чем мы обязаны Второй Речи Посполитой. Тем, что мы разговариваем на польском, что мы могли сохранить нашу тождественность, также в духовном, христианском плане. Угроза, которая была задержана в Радзымине, Плоцке, по Варшавой и в стольких других местах на протяжение всего фронта польско-большевистской войны, предвидела упразднение польскости, существовавшей на протяжении предыдущего тысячелетия. Вторая Речь Посполитая позволила польскости окрепнуть.
Анджей Новак, говоря о трудном положении, в котором оказалась Польша перед Второй мировой войной, зажатая между своих двух многократно превосходящих противников, привел слова главнокандующего польской армии о том, что польский солдат должен сражаться, не взирая ни на какие обстоятельства:
Когда мы читаем сегодня, с перспективы 2018 года, слова Рыдза Смиглого о том, что Польша все еще не богатая, что у нее нет таких технических возможностей, как у соседей, но, что нужно сражаться и что нельзя отдать независимости, сдаваясь на милость противника, который более сильный, то думаю, что -рядом со смущением и шока, что не удалось создать такой военной мощи, которой бы хватило для защиты независимости – появляется и преобладает чувство гордости, что удалось создать уважение к идеи независимости, которое мобилизовало целое поколение 1939 года. Это поколение Кароля Войтылы, Кшиштофа Камиля Бачинського и многих других, которые засвидетельствовали, что дух независимости особенно важный и что они не сдадутся ни при каких обстоятельствах перед соблазном зависимости.
Подытоживая свое выступление, Анджей Новак подчеркнул, что для того, чтобы оценить роль и достижения Второй Речи Посполитой, то надо принимать во внимание ее жизненный цикл и обстоятельства, которые ему сопутствовали:
Стоить напомнить, что из тех около 19 лет Второй Речи Посполитой шесть лет съела война, которая, по сути, шла до 1921 года, и Большая депрессия, которой сопутствовала экономическая война, которую объявила Польше Германия в декабре 1925 года. Фактически в период с 1929 по 1935 год Польша вообще не могла развиваться. В Польше проходил еще более интенсивный регресс, нежели в других странах. Ускорение произошло в последние годы перед войной и тогда на самом деле появились амбициозные планы развития. Скажем, это пятнадцатилетний план развития, составленный вице-премьером Еугениушем Квятковским. Градоначальник Варшавы Стефан Стажинский представляет польскую столицу как кандидата на проведение Олимпийских игр 1956 года. У него был план строительства метро длинной в 25 километров, которое бы также включало район Прага [что на правом берегу Вислы]. Все было в планах, но не хватило времени. Давайте представим, чтобы было, если Вторая Речь Посполитая существовала столько же, сколько Третья Речь Посполитая, хотя бы 29 [а не 19 лет]. Каким был бы ее исторический баланс? Думаю, он был бы более внушительным, хотя бы в инфраструктурном и материальном плане.
Материал подготовил Назар Олийнык